Светлана Бестужева-Лада - Жизнь после смерти [А. С. Пушкин]
Из дремоты он плавно перешел в сон. А проснулся, весь в поту. Во рту было сухо, нестерпимо хотелось пить. Он попробовал протянуть руку к колокольчику возле дивана и — о чудо! — рука его послушалась.
— Пить, — прошептал он появившемуся вскоре лакею. — Морса с погреба принеси.
— Доктор наказывали: как проснетесь — сей же минут лекарство выпить, — сообщил лакей. — Извольте, ваше сиятельство.
Пушкин проглотил уже привычную горькую микстуру и снова попросил:
— Морса…
Пока лакей ходил за питьем, явился Пирогов — свежий, выспавшийся. Пощупал у своего пациента пульс, осмотрел и удовлетворенно кивнул головой:
— Славно. Будем считать, что самое страшное миновало. Теперь, дорогой Александр Сергеевич, покой, покой и еще раз покой. Свежий воздух. Умеренность в еде. Ну, и Бог даст, проживете еще…
— Сколько? — не слишком вежливо перебил его Пушкин.
Пирогов развел руками:
— Ну, не сто лет — это точно.
— Год? Два? — не унимался Пушкин.
— Да я же не Господь Бог, — слегка рассердился Пирогов. — Ударчик вы перенесли, могут и последствия давней раны проявиться. Вам уже семьдесят…
— Да, зажился, — горько усмехнулся Пушкин. — Кстати, ноги-то ходить будут?
— Все может статься, руки же начали действовать и речь вернулась.
— А ноги?
— Александр Сергеевич, голубчик, с вами же ничего невозможно предсказать! Если вы выздоровели после безусловно смертельной раны… Ну, доживете жизнь в коляске. Не вы первый…
— Да зачем мне нужна такая жизнь? — вырвалось у Пушкина.
И тут сознание его внезапно стало меркнуть…
* * *— Отходит, — услышал он чей-то далекий голос.
С трудом приоткрыл глаза и увидел свой прежний кабинет на Мойке, ряды книг.
Отрывистое частое дыхание сменилось на медленное, тихое, протяжное, и вот уже слабый, едва заметный, последний вздох.
Дыхание остановилось.
